Мишенью особой критики австрийцев стала узкая концепция экономической теории, восходящая к ЛайонелуРоббинсу и его широко известному определению предмета этой науки. Как писал Роббинс, «экономическая теория — это наука, изучающая человеческое поведение с точки зрения соотношения между данными целями и редкимисредствами, которые могут иметь различное употребление»(; см.: , 18). Концепция Роббинса молчаливо предполагает фиксированное знание целей исредств и сводит проблему экономики к технической проблеме размещения ресурсов, максимизации или оптимизации в условиях определенных ограничений, которые такжепредполагаются известными. Иными словами, предложенная Роббинсом концепция экономической теории отражаетсамую суть неоклассической парадигмы и может считатьсяабсолютно чужеродной для методологии австрийской школы в ее сегодняшнем понимании. В самом деле, в изображении Роббинса человек предстает автоматом, простой карикатурой на человеческое существо, всего лишь пассивнореагирующим на любые события. В отличие от этого Мизес, Кирцнер и другие авторы австрийской школы придерживаются мнения, согласно которому человек не столькораспределяет имеющиеся средства между наличными целями, сколько находится в неустанном поиске новых целей и средств — усваивая опыт прошлого и напрягая воображение для открытия и созидания будущего (посредством деятельности). Поэтому для австрийцев экономическаятеория составляет часть намного более широкой и общейнауки, общей теории человеческой деятельности (а не человеческих решений или выбора). Согласно Хайеку, если дляэтой общей науки о человеческой деятельности «названиенеобходимо, то самым подходящим представляется термин“праксиологические” науки, ...широко применяемый четкоего определившим Л. фон Мизесом» (Hayek 1955, 209; , 44).

1.2. Австрийский субъективизм противнеоклассического объективизма

Другим ключевым вопросом для австрийцев является субъективизм. Поскольку для австрийской школы субъективистский подход имеет первостепенное значение, все ее экономические построения основаны на действиях реальных людей, из плоти и крови, которые рассматриваются как творцыи главные действующие лица всех общественных процессов.

Поэтому Мизес утверждает: «Экономическая теория — этоне наука о предметах и осязаемых материальных объектах;это наука о людях, их намерениях и действиях. Блага, товары,богатство и все остальные понятия поведения не являютсяэлементами природы; они — элементы человеческих намерений и поведения. Тому, кто хочет заняться их изучением,не нужно смотреть на внешний мир; он должен искать ихв намерениях действующих людей» (Mises 1996, 89; , 89). Таким образом, очевидно, что, в отличие от большинства неоклассиков, австрийцы полагают: за экономическими ограничениями стоят не объективные явления илиматериальные факторы внешнего мира (скажем, величина нефтяных запасов), а знания предпринимателей (открытие карбюратора, способного вдвое увеличить коэффициентполезного действия двигателя внутреннего сгорания, будетиметь такой же экономический эффект, что и удвоение разведанных запасов нефти). Вот почему австрийцы рассматривают производство не как нечто внешнее, природное иматериальное, а, напротив, как явление интеллектуальноеи духовное (, 134).