В данном случае ведущий, зная психологию и личностно-шкурный уровень типичного, а, возможно, и данного конкретного «музыканта», специально подводит его к тому чтобы тот начал хаять все происходившее в те трагически дни. Для этого вопрос специально формулируется Познером как ЛИЧНЫЕ переживания: «Чем для вас лично стали эти события?» Зачастую деятель искусства, ориентированы исключительно на собственное благополучие, на возможность «творить», петь, чтобы ему платили по возможность за это побольше и, главное, упаси бог, не мешали и не пугали (у таких «музыкантов» очень чуткая к переживаниям за собственный комфорт психика), панически боится всего, что может – пусть даже гипотетически – ему угрожать. Если к тому же, ранее такому вбили в голову, что все, что было в нашей стране «до демократии» – один сплошной кошмар и тоталитаризм, он станет бояться вдвойне. В этой ситуации вопрос – «что ЛИЧНО ВЫ почувствовали, когда узнали о происходящем?» – вызовет у него реакцию на грани ужаса. Ведь человек с такой психологией воспринимает любое социальное потрясение как непосредственную угрозу против собственного сытого мирка. Раз где-то что-то хотят изменить не на мое личное благо – это плохо, это угроза мне лично, это недопустимо, ужасно, преступно и зверски тоталитарно! Категориями «народ», «государство», «развитие общества» такие люди мыслить не способны...

Познер, повторимся, прекрасно это понимает. Поэтому он подталкивает Шахрина к резко-отрицательной оценке тогдашних событий, именно таким вопросом: что почуствовали ЛИЧНО ВЫ? И Шахрин, памятуя о пережитом тогда испуге (вероятно, он тогда в ужасе думал, что «придут коммунисты и всех начнут вешать»), начинает ругать тех, кто тогда попытался защитить конституционный строй от мятежников.