В-восьмых, теория «общественных» благ всегда была чисто статичной и строилась в рамках парадигмы равновесия,поскольку исходила из того, что обстоятельства, определяющие «совмещенность предложения» и «неисключительностьв потреблении», заданы и не изменятся. Однако с позицийдинамической теории предпринимательства любой явныйпример коллективного блага создает для кого-то возможность открыть и устранить ситуацию посредством предпринимательского творчества в правовой и/или технологической области. Поэтому, с точки зрения австрийской школы,множество общественных благ имеет тенденцию становитьсяпустым; тем самым во многих областях общественной жизниисчезает самое затасканное алиби, привлекаемое в оправдание государственного вмешательства в экономику.

В-девятых, отметим исследовательскую программу, развиваемую австрийскими теоретиками в области теорииобщественного выбора и экономического анализа институтов и права. В настоящее время в этих областях исследователи пытаются избавиться от нездорового влияния статичной модели, основанной на предположении о полнотеинформации, — модели, которая у неоклассиков породилапсевдонаучный анализ многих законов, опирающийся наметодологические предположения, идентичные тем, которыев прошлом привлекались для оправдания социализма (полнота информации). Подобные предположения исключаютдинамический, эволюционный анализ стихийных социальных процессов, чьей движущей силой является предпринимательство. Представители австрийской школы видят явноепротиворечие в попытке анализа правовых норм и правил,исходя из парадигмы, которая, подобно неоклассической,предполагает неизменность окружения и полноту информации (безусловной или вероятностной) относительно издержек и выгод, вытекающих из этих норм и правил. В самомделе, если бы такая информация существовала, в нормах иправилах не было бы необходимости, так что было бы эффективнее заменить их простыми приказами. Собственноговоря, если что-то и может служить объяснением и обоснованием эволюционного возникновения права, то это именносвойственное людям неустранимое неведение.